Хорошо живут в Кайбицком районном суде. На позапрошлой недели посла апелляционную жалобу, на прошлой они получили. До сих пор ничего по сайту нет. Решил позвонить. Нигде трубку не берут,ни секретарь, ни канцелярия, ни администратор, ни помошник. Дозвонился до поста охраны приставов. Кто берет трубку и в хлам пьяным голосом, в котором не разбрать отдельных слов, начинает что то мне пытаться отвечать. Что не понял. Веселуха. Мало того, что они там одиозные решения выносят, признавая законным бессрочное ограбление судебным приставом исполнителем пенсионера, так еще они когда хотят работают, когда не хотят не работают. А приставы порядка там вообще ешь пей веселись.
В библиотеке Кембриджа хватились двух записных книжек знаменитого биолога. В одной из них была набросана известная схема «Древо жизни», иллюстрирующая межвидовые эволюционные отношения.
Сотрудники библиотеки подозревают, что записные книжки похитили, и взывают о помощи в поисках.
По словам библиотекаря Джессики Гарднер, случившееся просто «душераздирающе», и специалисты намерены «не оставить камня на камне», лишь бы отыскать пропажу.
Сейчас шел мимо театра опера и балета у нас в Казани и смотрю какое то публичное мероприятие. дети поют танцуют. Остановился посмотреть на поющих детей всегда приятно посмотреть. Сразу после их вступления на публике появился безмерно напыщенный тип, который пафосным тоном вычурно объявил, что сейчас выходит на публику прапраправнук А.С. Пушкина барон Александр фон Гревениц, который недавно принял гражданство России. Торжественность сего события видимо должна была быть исключительна, учитывая указанную тональность объявления. Что наполнило меня соответствующими ожиданиями увидеть основания заявленной необходимости преисполниться торжественностью от появления этого субъекта.
В своих «Заметках на полях “Имени Розы”» Умберто Эко, знаменитый итальянский писатель, философ, историк-медиевист и литературный критик, размышляя о специфике постмодернизма, приводит потрясающую аналогию, вскрывающую самую суть этого культурного явления:
Интервью с Юджином Такером, автором трилогии «HorrorofPhilosophy», завершенной недавно выходом книги «CosmicPessimism»
В эпоху, помеченную угрозами природных катастроф, глобальной пандемии и технологических перемен, перспектива исчезновения располагается не только в будущем, но в пределах самой структуры нашей сегодняшней способности постижения мира и собственной природы. Юджин Такер, профессор медиа из Нью-Йорка, исследует эти пределы в массиве философских, литературных и поэтических источников - от средневековых мистиков до современного жанра кошмаров.
Вопрос: Этот год отмечен публикацией двух финальных книг вашей трилогии Ужас Философии (Horror of Philosophy). Не могли бы прояснить некоторые идеи, лежащие в основании проекта?
«Какой прок от любых гигантских каталогов, если в обществе нет культуры работы с информацией, её поиска, анализа и творческой переработки? Горящие книги – это дико, это мрачно, но ещё тоскливей нежелание отходить от привычного уклада мышления, замедляющего развитие общества».
После январского пожара в здании библиотеки ИНИОН РАН, когда погибло около 20% изданий, а большая часть «выживших» документов оказалась залита водой и превратилась в ледяные глыбы, про оцифровку библиотечных фондов снова заговорили – и журналисты, и законодатели, и сами библиотекари. Дело вроде важное и срочное – однако же препятствий хватает не только технических: сложившаяся в «аналоговую» эпоху система защиты авторских прав серьёзно затрудняет не только доступ к культурному наследию, но даже сам процесс перевода хрупких медианосителей в цифровой вид. Принципиально новым возможностям приходится бороться не столько с индустрией, сколько с укладом мышления. Преодоление, конечно, вопрос времени – вот только каких потерь это лишнее время нам будет стоить?
Иосиф Бродский констатировал: роман Платонова «Котлован» — это «язык смыслового тупика», но, «в конце концов, именно на нем мы и говорим». В своей лекции Виктор Голышев, переводивший на русский язык произведения Джорджа Оруэлла, Уильяма Фолкнера, Трумена Капоте, Кена Кизи и Джерома Сэлинджера, рассказал о книге, которая написана, будто это первое литературное произведение на русском языке — смесь Библии, бюрократического новояза двадцатых годов и чистой поэзии.
Из лекции:
«Вся эта корявость и нескладность Платонова производит впечатление, что человек впервые говорит на русском языке и впервые видит вещи. Там есть что-то очень детское — не первобыное, поскольку Платонов был очень образованным человеком и к 21 году имел двести публикаций в местных газетах. Он входил в воронежский литературный круг, обсуждал Канта, писал рецензии на Джойса и Пруста.
Довольно известной деталью булгаковской биографии является его пристрастие к наркотикам, последствия времени пребывания в котором, наложило специфический след на его творчество, отличавшееся кране депрессивно- реалистическим стилем изложения. На мой взгляд. Вообще эмоциональный настрой работ мастера всегда говорит о крайне обостренном восприятии реальности, с ужесточением ее обычных оттенков до жутковатых тонов.
Что вообще характерно для психики измененной под постоянным действием психоактивных веществ. Когда обостренная чувственность сочетается с внутренним отторжением действительности психики не способной к адекватному восприятию и принятию реальности вследствие наркотического опьянения. Наркотики же, после долгого пребывания под их действием человека, влекут отпечаток изменения психики на всю последующую жизнь.
Феномен Есенина как поэта из народа, родившегося в то время когда литература была достоянием элиты и богемного сословия, можно только объяснить революционными событиями.
В то же время крестьянское происхождение в условиях такой специфики его творческой деятельности заставляли понуждали его чуткую душу к наиболее ярким способам самовыражения., которые навсегда оставили за нем мнение как о хулигане и пьянице. В то же время если рассмотреть само существо его поэзии то видно, что такое поведение совсем не соответствовало глубинам его души и характеру. В то время когда Маяковский- белая кость по происхождению в противоречие ему рубил лозунги с броневиков, стихи Есенина всегда отличались простой лирикой, в которой отражалась народная стихия природы. Таким же способом самовыражения явились во многом и его женщины.