NASA пригласило кинозвезду Брюса Уиллиса на запуск космического корабля, который должен врезаться в астероид и позволить ученым лучше проверить, смогут ли земляне таким образом отклонить в будущем смертоносное космическое тело от родной планеты. Это напоминает сюжет фильма «Армагеддон» 1998 года, в котором Уиллис сыграл главную роль.

Однако актер отказался приехать на запуск, несмотря на приглашение агентства.

Среди разнообразных видов насилия, что находят свое выражение в современном мировом кинематографе, я бы выделил три, сегодня явно доминирующих:

● насилие привычки (его можно определить как институциональное, чью суть определяет принятая в обществе норма насилия. Институциональное насилие — часть повседневного опыта и ничем от него не отличимо; не имея адреса, оно не массовое, не индивидуальное; оно — активатор любых отношений, дополнение к человеческим отношениям в обществе). Примерами могут быть разного рода социальные институты, которые участвуют в формировании и регулировании поведенческой нормы: школа, армия, тюрьма, психлечебницы, лагеря, колонии, заводы, мастерские, лаборатории, обсерватории и т.п. Такое насилие программируется обществом: оно образовывает индивида в качестве разумного и законопослушного члена общества. Насилие здесь позитивно, оно создает и сохраняет культурную форму, то есть разделяет, различает, заставляет повторять, обучает и дрессирует. Насилие, которое отразило себя в универсальном принципе масс-медийной культуры «видеть все, что невидимо», является институциональным. Нет ничего невидимого. Невидимой можно назвать лишь ту территорию жизни, чью границу пока не преодолела камера.

В новогодние выходные российские СМИ растиражировали сообщение The Wall Street Journal о том, что Джордж Лукас сравнил Голливуд с СССР в пользу последнего.

Лукас заявил, что его советские коллеги пользовались большей свободой, чем американские режиссеры. По его словам, на Западе сложилась такая система, в которой профессионалы киноиндустрии не могут себе позволить терять деньги. Поэтому кинематографисты вынуждены снимать фильмы определенного типа. «Я всегда это говорил — даже тогда, когда Россия была СССР. Люди спрашивали: «Разве ты не рад жить в Америке?» — а я отвечал, что вообще-то знаком со многими русскими кинематографистами и у них куда больше свободы, чем у меня. Все, что от них требуется, — проявлять осторожность в критике правительства. В остальном они могут делать что угодно», — сказал Лукас.

Три года назад вышел ее последний фильм — «Вечное возвращение». Последний в прямом смысле слова: Муратова объявила, что больше снимать не будет.

— Кира Георгиевна, как вам живется без кино?

— Плохо. Но нельзя сказать, что жизнь без кино — это со мной впервые. В советское время были довольно долгие периоды, когда я не снимала совсем. Меня увольняли со студии и прочие гадости делали. Я к этому с ужасом, но привыкла. После того как меня дисквалифицировали на «Одесской киностудии», я сняла на «Ленфильме» картину «Познавая белый свет», но ее постигла та же участь, все заканчивалось теми же поправками, той же борьбой за каждый кусочек. В результате фильм фактически клали на полку. Или делали вид, что выпускают каким-то несуществующим тиражом. А главное — не давали снимать. Так что ощущение «без кино» мне знакомо. Я знала, что будет плохо, но все на свете кончается. Человеку свойственно болеть, стареть, умирать… Никуда не денешься. А профессия режиссера очень тяжелая физически. И у меня больше нет сил на это.

— Кино закончилось, но репутация ваша по-прежнему высока. Кого ни спросишь из критиков о Муратовой, ответ один: «Она великая, она гений».

— Это все-таки в основном у российских критиков. И я знаю почему. Потому что я живу не в России. Когда режиссер не путается в ногах, а живет далеко, его фигура подергивается романтической дымкой и кажется, что где-то в Одессе есть такая хорошая Муратова. Мне в жизни слава никогда не помогала, хотя приятно. По мелочам — да, случалось: какая-нибудь продавщица будет с тобой любезна, иногда на улицах узнают, здороваются. Но я всегда вела замкнутый образ жизни, почти аутичный, несмотря на профессию. Не люблю толкотню, тусовку не перевариваю. И одесситы меня не так часто видят. Говорят: «Ой, вы к нам приехали!» А я здесь живу. «Да что вы!»

— Почти все ваши фильмы сняты в Одессе. Вы прожили здесь больше полувека. Одесса сильно повлияла на вас, на ваше кино?

Новые поправки в закон о кино: тупее, чем просто цензура

Одна из самых ожидаемых премьер начавшегося на прошлой неделе 36-го Московского кинофестиваля — фильм "Да и да" Валерии Гай Германики.

— Фильм давно снят?

—Наверное, года два назад.

— Все это время вы над ним работали. Вам что-то не нравилось или продюсеры настаивали на изменениях?

— Нет, я просто делала графику, потом переделывала звук, потом, через год примерно, сцену вырезала... А теперь продюсеры захотели его отдать на ММКФ.

— Не страшно вам?

— А чего страшного-то? Пусть смотрят, мне все равно, если честно.

— То есть похвалят или обругают — все равно?

— Да мне уже по фигу. Раньше я реагировала, в молодости.