– Ваш друг и коллега Жижек посвятил несколько работ наследию Владимира Ленина, что делает Жижека довольно популярным в России:
как бы люди ни относились к Ленину, хорошо или плохо, его фигура всегда интересна.
Как вы относитесь к Ленину как мыслителю и практику?
Были ли у вас споры с Жижеком о фигуре Ленина или интерпретации Жижеком Ленина?
– Я думаю, что Славой писал, прежде всего восхищаясь произведением Ленина “Государство и революция”, накануне революции 17 года.
Речь идет об открытом Ленине, живом Ленине, который пишет о разрушении системы государства.
То, что интересует Жижека и нас, – это риск реализации политического момента, возможность переноса теории на практику.
Ленин попытался это сделать.
В отличие от Ленина, у Маркса ничего такого нет, Маркс теоретик, человек кабинетный, он никогда не был активистом или практиком, а у Ленина были такие возможности: использовать момент и попытаться реализовать проект марксизма в очень сложных обстоятельствах, хотя он вряд ли представлял себе, как им воспользуется Сталин и как дальше он будет строить государство.
Давайте вспомним, что Маркс, когда писал о революции, никогда не имел в виду отсталой России, а всегда предоставлял такую возможность европейским странам, Англии, Франции или Германии.
То, чему сегодня можно научиться у Ленина, и то, что в нем интересно, – прежде всего его жест риска, внутренний жест: захватить реальный исторический момент, что должна делать левая партия, как реализовать этот момент.
Это важно, а не просто восхищаться его теоретическими рассуждениями.
Мы, конечно, не согласны с его ответами на вопрос, как надо создавать государство.
Славой Жижек просто уважает его смелость и его риск, его умение использовать политический момент.
Его упорство, его понимание возможностей настоящего момента.
Ленин учит тому, как надо прислушиваться ко времени.
И не только в городском пространстве.
Вот он прямо пишет о модели левой партии: он говорит о своевременности ее появления и выступлений, что такое ленинская партия?
Что нужно сделать для практики революции?
Упорство, возможности перейти от конкретных препятствий к разрешению проблем, он формулирует это.
И это государственная революция, предсказанная в момент перед ней.
Это экстремальность революции в работе “Государство и революция”.
Вот такой Ленин, да?..
Ленин никак не представлял себе революцию только в одной стране, он не представлял себе революцию ограниченной только Россией.
Он представлял себе революцию, которая только начинается в России, но, согласно его идеям, это должна быть мировая революция, она должна закончиться победой социализма.
И интересно понять, почему революции не расширялись в западном мире, почему в Италии, в Германии на смену революционному пришло фашистское движение и пользовалось такой популярностью среди простых людей?..
Самое интересное, что нацизм возродился в Германии, в стране, которая следовала за русской революцией, в стране с очень развитым рабочим классом, мощными левыми партиями, коммунистической и социал-демократической.
Вспомним, что это страна, где Розе Люксембург, Карлу Либкнехту и их товарищам в 1919 году чуть не удалось совершить революцию после Первой мировой войны, победить буржуазию.
В этом же есть некоторые радикальные противоречия, и это открывает новые вопросы.
Это испытание для рациональности...